Автор: Екатерина Елисеева
Источник: газета «Московский комсомолец»
Режиссера «Театра простодушных» Игоря НЕУПОКОЕВА называют Карабасом-Барабасом. Это потому, что актеры театра беспрекословно выполняют режиссерскую волю. Он и сам признается, что ему повезло в этом смысле — не надо терять время на споры о видении артистом роли. С другой стороны, ему гораздо тяжелее, чем любому другому режиссеру, потому что его артисты — люди с синдромом Дауна.
Театр существует уже восемь лет. За это время было поставлено четыре спектакля. Могло быть и больше, но львиную долю времени Неупокоев убивает на «менеджмент» — достать костюмы, договориться с залом. Распространением билетов тоже занимается сам. При этом успевает экспериментировать. Все четыре спектакля совершенно разные.
Самый первый — постановка «Повести о капитане Копейкине» Гоголя. В этом спектакле Неупокоев играет вместе с ребятами и ведет их за собой на протяжении всего спектакля. В постановке «Зверь» тоже приняла участие профессиональная актриса. Спектакль «Два Шекспира» — сцены из «Короля Лира» и «Гамлета» — эти дети играют вместе с обычными школьниками. И хотя за пределами сцены отношения школьников и труппы Неупокоева не переросли в дружеские, режиссер уверен, этот опыт был полезен и для тех, и для других.
Новая высота, взятая «Театром простодушных», — постановка пьесы Алексея Ремизова «Бесовское действо над неким мужем, а также прение Живота со Смертью». Это философская притча о жизни и смерти, противопоставлении смерти грешника и праведника. «Простодушные» очень ответственно подходят к подготовке спектакля, они не халтурят и даже на репетициях проживают свои роли по-настоящему. На одной из репетиций мы и встретились с Игорем Неупокоевым.
* * *
— Очень приятно, меня зовут Влад, — юноша с синдромом Дауна протягивает мне руку. Эти дети просты и бесхитростны. Среди них есть те, кто уже давно вышел из детского возраста, но они так и не стали взрослыми. Поэтому для родителей и режиссера они все равно — дети. К нашему разговору с режиссером сразу же подключились родители актеров. Для них Неупокоев — подарок судьбы. Он делает их детей счастливыми. Даже больше, он делает их существующими.
— Мы только здесь и живем полноценной жизнью, как только мы выходим после репетиций или спектаклей — мы перестаем быть, — говорит Галина Михайловна, мама актера Влада Саноцкого.
Закончив актерский факультет ВГИКа, Неупокоев и представить не мог, что когда-то станет режиссером подобного театра. Он 12 лет отработал на студии «Беларусьфильм», и, если бы не развал СССР, возможно, не случилось бы этого театра.
— В 91-м году в Минске перестали снимать фильмы и ставить новые спектакли, и я сбежал в Москву. Я был на распутье, должен был заново строить свою жизнь. И тут, в Москве, произошла знаменательная встреча — я познакомился с компанией людей, чьи дети были больны синдромом Дауна. Дело было в санатории. Я пошел в библиотеку, нашел «Дюймовочку». Мы вместе сделали сказочку. Сыграли, остались друг другом довольны. На этом все закончилось, — рассказывает режиссер.
— Мы не просто остались довольны! — эмоционально подхватывает Галина Михайловна. — Это было самое светлое, что мы видели. Мы же, по сути, изгои. Наши дети — люди, которых нет. И вдруг такое событие в нашей жизни! Были задействованы и дети, и родители. Для нас те дни, когда готовился спектакль, это первые дни счастья в жизни…
Но для того, чтобы созреть для серьезной работы, Неупокоеву понадобилось несколько лет. И он решил не размениваться на сказки и замахнулся на Гоголя.
— Было много сомнений и размышлений, какую взять пьесу. Я выбрал Гоголя, потому что он для них органичен — в нем нет психологизма, но есть яркая сильная образность, что и было нужно.
Но сначала была проделана большая организаторская работа. Чтобы собрать труппу, режиссер взял в ассоциации «Даун-синдром» список больных детей и начал обзванивать их родителей. Звонил всем подряд, всех уговаривал, но приходили немногие.
— А мы привыкли не выходить, мы привыкли жить незаметной жизнью. Поэтому было трудно решиться, — объясняет «несговорчивость» Галина Михайловна. — Тем более кроме желания нужны еще и возможности — нужно время, чтобы привозить ребенка на репетиции. Правда, сейчас, когда театр уже сформировался, многие родители, я знаю, хотят, чтобы ребенок попал в труппу. Одна мама даже из Мурманска хотела переехать, если ее девочку возьмут.
Около трех лет, пока шло это самое формирование театра, актеры и родители существовали в очень жестком режиме, но репетиции никогда не отменяли. Все проходило с преодолением и трудом. Теперь, по словам Неупокоева, этого ощущения у него нет.
* * *
Тем не менее проблем у театра пока много. Самая главная — финансирование. Поначалу Неупокоев разносил письма в государственные организации. Потом рассылал пригласительные, думал, может, придут, посмотрят, помогут. Никто не позвонил. Никто не пришел.
— И я оставил это. Договариваюсь с театрами, иногда идут навстречу — предоставляют бесплатно костюмы, сцену.
Единственный человек, который нас поддерживает, — наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон, и никто больше. Например, помещение, где мы репетируем, — его заслуга. Вообще это помещение воскресной школы. Это для нас очень важно, — рассказывает режиссер.
Сейчас «Театр Простодушных» можно увидеть на сцене Театра DOC.
— Играем три-четыре спектакля в месяц. Чтобы театр развивался, спектакли должны играться регулярно. Но нам ведь не любой театр подходит, нам нужен театр, в котором ведется поиск нового языка. В этом смысле мы созвучны со школой драматического искусства Анатолия Васильева, что было особенно важно. Еще мы выступали в театре Ермоловой, в Эрмитаже, в Центральном доме актера, в Музее архитектуры, в Политехническом музее, в Мемориальном музее Пушкина, в Театре музыки и поэзии Елены Камбуровой, — перечисляет заслуги Неупокоев, — куда-то мы сами просились, куда-то нас приглашали.
Сотни совершенно одинаковых театров, зачастую существующих только формально, получают бюджетные деньги и дотации. «Театр простодушных» до сих пор остается бесхозной неустроенной труппой. И это при том, что интерес публики к театру не угасает. Иногда приходится даже ставить дополнительные стулья — в зале не хватает зрительских мест. Что интересно, приходят не подивиться на чудо чудное и не для сочувствия. В основном зрители — молодые люди, неравнодушные, неформальные. А для простодушных и их родителей театр — единственный шанс быть счастливыми.
— Это настоящая арт-терапия, причем не только для ребенка. Здесь реабилитируется и семья. Мне 70 лет, и здесь я получаю удовольствие. Я вижу своего сына другим. Я такого его не знала. Мне неведомо было, что в нем есть. Это так много, что даже передать сложно, — признается Галина Михайловна. — Заберут театр — и мы вернемся на кухню.
Труппы актеров с ограниченными возможностями давно существуют за границей, причем финансируются, естественно, государством. Кроме того, на западе процветает благотворительность. Но западные театры — это в основном пластическое искусство. Неупокоев выбрал драматический театр, потому что в его основе лежит индивидуальность.
— Наш театр — это речь, это контакт с партнером. Здесь они говорят, заучивают текст, играют на партнера. Кто не говорил — у нас начал говорить, кто был закрыт и замкнут — раскрепостился, раскрылся. Они начали двигаться, общаться, петь, — делится своими радостями мама Влада и грустно добавляет: — Я слышала, как одна женщина, выходя после спектакля, сказала: «Я как за границей побывала, они все улыбаются». Но это здесь мы улыбаемся. Вот мы вышли, и нас как будто нет уже.
— Есть такие люди, которые не знают зла, это говорил отец Тихон про нас, — вдруг удивляет меня Влад.
Оказывается, он очень внимательно слушает, о чем мы говорим. Он уже сыграл Горацио и адъютанта Копейкина. Теперь он оруженосец — главный персонаж в новом спектакле. Но на этом заслуги Влада не заканчиваются. Галина Михайловна с гордостью рассказывает, что ее сын еще и спортсмен-олимпиец. Он выиграл две золотые медали. Одну в Монако на чемпионате Европы по плаванию, другую на Олимпийских играх для людей с ограниченными возможностями. А вот в Америке занял четвертое место. Плыл, плыл и вдруг остановился. Вылез из воды поприветствовать публику — помахать рукой. И потерял драгоценные секунды. Но он не расстроился. По просьбе зрителей ему дали приз зрительских симпатий.
Но с плаванием Влад завязал, правда, не по собственному желанию. Просто тренировки стали платные, а денег на тренеров и поездки на соревнования у Галины Михайловны нет.
— Нам вообще часто предлагают и спортзал, и тренажеры, и много чего предлагают. Но ведь за это все надо платить, бесплатно сейчас ничего не делается, даже для инвалидов, — рассказывает женщина.
* * *
В том, что дети с синдромом Дауна талантливы, открыты и позитивны, можно убедиться, сходив на спектакль. Они выкладываются на сто процентов — каждый раз умирают по-настоящему, каждый раз страдают и смеются от души. Благодаря театру у многих из них появились новые увлечения. А у некоторых и работа.
Сергей Макаров, играющий капитана Копейкина, — готовая звезда. Он занимает 11-е место в списке самых знаменитых людей планеты с ограниченными возможностями, добившихся значительных успехов. В этот же список, кстати, входят Уолт Дисней и Эрнесто Че Гевара. За роль Миколки в фильме Геннадия Сидорова «Старухи» Сергей Макаров получил «Золотую розу» «Кинотавра». За эту же роль был награжден золотой медалью Ханжонковского мемориального кинофестиваля. Елена Чумакова исполняет роль Аленки в радиосериале «Дом 7, подъезд 4», Мария Нефедова танцует сольный цыганский танец на корпоративных концертах. Она играет на флейте и учит английский язык. Елена Серна тоже играет на флейте, она участвовала в арт-проектах «Пьета», «Тайная вечеря», «Библейские сцены» фотохудожника Рауфа Мамедова.
В этом году театр получил высшую театральную премию — «Хрустальную Турандот». Игоря Неупокоева наградили «Хрустальным ростком» за подвижничество в искусстве.
— У постороннего человека может сложиться впечатление, что наш театр благополучен. Про нас пишут, снимают сюжеты, нам дали премию, мы ездим на фестивали. Но ведь никто не знает, что это все еще остается нашей личной инициативой, только нашим делом. Я все-таки надеюсь, что мы решим все проблемы и найдем менеджера. ГИТИС каждый год выпускает целый курс продюсеров. Нам нужен всего один, но талантливый. Тем более ему не с нуля придется начинать. Надо просто нашу структуру вписать в общество, и эта лодка поплывет.
— Марк Розовский на вручении премии сказал: приходите и очиститесь душой. Так что приходите, — приглашает Влад.
